Здесь прожил трудную, незаметную жизнь Вилли Ломен, скромный коммивояжер, под конец выброшенный своей фирмой, как ненужный хлам. Ю. Толубеев с редкой простотой и правдивостью раскрывал трагедию «свободного гражданина» Америки, всю жизнь прожившего в мире обманных иллюзий и постигшего этот обман слишком поздно. Подняв бессильный бунт против хозяина фирмы, Ломен понимал, что у него остался только один выход - покончить с собой, чтобы семья получила страховую премию после его смерти.
В соответствии с пьесой спектакль строился как сплошная исповедь - монолог Вилли Домена, перед мысленным взором которого оживали те или иные события его жизни (такая свободная композиция в те годы разрабатывалась и в нашей драматургии). Герой, вспоминая свое прошлое, на глазах преображался, молодел, становился спортивно-подтянутым и бодрым, открыто шел навстречу судьбе, чтобы под конец предстать отяжелевшим, рано одряхлевшим человеком, с опущенными плечами и шаркающей походкой.
В столь же острой современной форме и с таким же сгущающимся трагизмом была поставлена В. Плучеком в Театре Сатиры пьеса Н. Хикмета «Дамоклов меч» (1959). Пьесы Назыма Хикмета, известного турецкого поэта, драматурга, общественного деятеля, с начала 50-х годов проживавшего в СССР, широко шли на сценах советских театров. В Театре им. Маяковского была поставлена «Легенда о любви» (1953), в Театре им. Ермоловой - «Чудак» (1956), в ЦТСА - «Всеми забытый» (1958), в Театре Сатиры - «А был ли Иван Иванович?» (1957) и «Дамоклов меч» (1959). В этих пьесах, философских и злободневных, возвышенная поэзия вступала в поединок с прозой и жестокостью жизни.
Если вы хотите узнать какие есть интернет провайдеры в столице, тогда посмотрите на интернет провайдеры москвы и узнайте больше подробной информациию
Для своего спектакля «Дамоклов меч» Плучек избрал стиль условности и гротеска, где были естественны и эксцентрика, и броский плакат, зловещие маски, которые, пританцовывая, двигались под музыку Р. Щедрина. В такой форме публицистическая тема борьбы за мир приобрела стремительную динамику и напряженность, свободно соединяясь с лирической историей героев; их судьбы казались неотрывными от судеб планеты.
Так же как и постановки пьес Маяковского, этот спектакль Театра Сатиры подхватывал режиссерские традиции Мейерхольда, предвещая будущее развитие форм условно-метафорической образности. Вместе с тем в лучших актерских работах здесь сатирическая заостренность наполнялась глубоким психологическим содержанием, как у А. Папанова в роли
Боксера - личности страшной и странной, исполненной тупой и, казалось, бездушной силы, но внутренне ущемленной, бесправной; жетгокой, но способной на тоску, страдание, на привязанность.
