«Званый ужин» служит эмблемой второй фазы американского феминистского искусства в нескольких аспектах. Хотя Чикаго выступила в качестве автора, это был коллективный проект; он пытался осуществить ревалоризацию связанных с женщинами искусств и ремесел и возвращал забытые имена феминистской истории. Но образцовым для этой второй фазы его сделали праздничные ассоциации с женщиной и ее телом и женоцентрический взгляд на культурную историю.
Некоторые другие художницы-феминистки этого времени развивали не столь оптимистичные версии воплощения женственности. Нэнси Сперо ( 1926-2009) соединяла в длинных свитках «Кодекса Арто» прославляющие насилие заявления Антонена Арто, французского писателя и создателя «театра жестокости», с собственными изображениями — «отрубленными головами, вызывающе фаллообразными языками напряженных мужских, женских и андрогинных фигур, жертвами в смирительных рубашках, мифологическими или алхимическими отсылками и т. д.». Ана Мендьета (1948-1985) в созданной в семидесятых годах серии «Силуэты» вписывала контуры своего тела в различные ландшафты, ассоциируя женское тело с матерью-природой, что допускало двоякое прочтение: то ли радостное воссоединение, то ли смертельные объятия, а может быть, то и другое одновременно. Таким образом, второй этап феминистского движения определялся отождествлением женщины и тела, женщины и природы — иногда триумфальным, иногда депрессивным.
Возможно, в условиях патриархата такое отождествление было необходимо для феминистской солидарности. Но вскоре сведение женщины к природе стало осознаваться как «эссенциалистское» препятствие на пути феминистского стремления изменить положение женщин в обществе. Сталкиваясь с сексистскими стереотипами массовой культуры, некоторые феминистки выступали за мораторий на изображение женщин в искусстве, в то время как другие исследовали новые способы раскрытия женских желаний и разрушения сексуальных различий. Эти исследования достигли большего успеха в Британии, чем в Северной Америке. Британские феминистки также были первоначально сосредоточены на экономическом неравенстве (как, например, в информационном проекте «Женщины и работа: документы о разделении труда в промышленности», основанном Кей Хант, Маргарет Харрисон и Мэри Келли в Лондоне в 1975 году), а художницы искали автономные пространства (например, «Женское место», отчасти похожее на «Женский дом» и появившееся в Лондоне в том же 1975 году). В то же время британские феминистки были ближе своих американских коллег как к социалистической политике, так и к психоаналитической теории. Феминистские дебаты в Англии направляли Фрейд, Жак Лакан и французские феминистские аналитики, такие как Люс Иригарей и Мишель Монтреле. Конечно, феминистское отношение к психоанализу могло быть только двойственным, учитывая, что у Фрейда женственность ассоциируется с пассивностью, а у Лакана олицетворяет «кастрацию» и «нехватку». Но психоанализ также дал феминисткам, сначала в Великобритании, а затем и в других местах, критическое понимание положения женщины — в бессознательном и в символическом порядках, в высоком искусстве и в повседневной жизни. Хотите отдохнуть после тяжелого дня? Интересное времяпрепровождение в Вулкан клуб – онлайн казино для смелых и уверенных http://sportcom.ru/portal/news_adv/2592.html.
