Vogue был первопроходцем в использовании фотографии. Это средство стало важнейшим фактором в утверждении главенства внешности над воспитанием и деньгами. Изначально фотография не была престижной, и многие влиятельные люди не любили фотографироваться. Это отношение помог преломить барон де Мейер, который работал в Vogue и Vanity Fair. Его снимки, с нерезкими декорациями и особым освещением, украшали каждый выпуск журналов. Портрет, сделанный де Мейером и опубликованный в Vogue, стал своеобразным символом, свидетельствующим об элегантности модели: аристократа Новой Англии или музыкальной знаменитости. Говорили, что фотограф придавал людям ауру изысканности, в которой смешивались английский шик, славянский шарм и парижская мода⁴⁷. После того как де Мейера переманил к себе Harper’s Bazaar, место барона заняли другие фотографы, развившие его художественный стиль. Эдвард Стайхен, Гойнинген-Гюне, Сесил Битон — в их фирменных стилях сочетались классика и мода. Все они льстили своим моделям, в особенности Битон — он сильно ретушировал портреты светских львиц, чтобы они выглядели моложе или стройнее.

Формирование характерного облика элиты в фотографии было примером настоящего гламура. Снимки было просто воспроизводить и размножать, и фальшивое казалось на них настоящим. Фотография создавала таинственные мифы и искушала зрителей, очаровывая их и прикидываясь искренней и неподдельной. Она была средством коммуникации массового общества, глубоко связанным с современностью и с акцентом на визуальные чудеса и эффекты, который существовал в коммерции с начала XIX века. Фотографии влиятельных людей в изданиях Конде Наста — даже более, чем тексты — восторгали честолюбцев из среднего класса и разжигали зависть, которая, как известно, необходимое условие гламура. Придерживаясь общего тона Vogue, снимки всегда были выразительными и льстивыми. Журнал не критиковал и не высмеивал богатых и знаменитых; он изображал их лишь в блеске славы и никогда не писал о скандалах.

Столь важную роль Vogue стал играть еще и потому, что он не замыкался на одной стране. Он достиг такого успеха в Америке в частности потому, что предлагал читателям регулярные и подробные репортажи о парижской моде. Мода уже была международной, и журнал Наста знакомил американских клиентов с парижскими дизайнерами и, таким образом, подкреплял миф о Париже как центре всего модного. Английские и французские издания журнала (которые сотрудники нью-йоркской редакции немедленно окрестили Brogue и Frog) начали выходить с 1916и 1921 годов, и репутация журнала — библии стиля — упрочилась. Vogue ни в коем случае не был единственным фактором, обусловившим возникновение «международной публики», но он сыграл ключевую роль в изображении изысканного общества, которое находилось в вечном движении и было праздным, стильным и красивым. Эта публика состояла из шикарных путешественников, пересекающих Атлантику, которые, казалось, находятся на вечных каникулах. Публиковалось множество статей и фотографий об американцах за границей, европейцах в Нью-Йорке и о модном мире в целом. Они появлялись и в ежедневной прессе и стали ключевым компонентом мира грез того времени. Vogue всегда стремился быть в авангарде модной жизни и стал уделять богатым, талантливым и красивым людям намного больше внимания, чем величавым аристократам. Любите играть в онлайн казино? Тогда вам стоит узнать все про особенности азартных развлечений http://lapiworld.ru/149.html.