Сопоставляя художественные явления в центрально-европейских странах, учитываем, что каждое государство сохранило в послевоенный период «лица необщее выраженье», то своеобразие, что предопределяется собственной историей, традициями, спецификой национального характера. Все же есть и немало общего, близкого, сходного в опыте, в духовном климате европейских стран социализма, что позволяет ставить вопрос о мире человека, его судьбе, исканиях, прозрениях, надеждах, потерях во второй половине нынешнего века. Сколько любопытнейших перекличек, споров, диалогов-контрапунктов в темах, идеях, мотивах, сюжетных ходах, характерах, реакциях на острейшие жизненные ситуации! Сопоставления позволяют выстроить ряды произведений, взаимодополняющих друг друга и дающих более объемное, стереоскопическое видение мира человека. Если вам нужен компрессор, тогда посмотрите на белорусский компрессор и вы сможете его найти и узнай о нем больше информации.
В общий тематико-художественный контекст объединяются произведения мастеров разных стран, ставящие, к примеру, темы духовных, физических, нравственных испытаний в условиях сталинских репрессий, нравственно-этического выбора линии жизненного поведения, судьбы «маленького человека», возможности самореализации представителей разных классов, слоев, групп, поколений, позиций творческой интеллигенции, коллизий в системе «человек-власть» и т. д. и т. п.
Все настоятельнее потребность осмысления насыщенных более четырех десятилетий послевоенной жизни. Если воспользоваться удачным сравнением, правда по поводу существа культуры, то и образ человека, «знакомый незнакомец» в искусстве социалистических стран,- не столько «ставшее», сколько «лишь проясняющееся» изображение, которое еще не вполне проявилось в социальной памяти. В изображении этом - «...нескончаемая экспозиция взлетов и падений, светлых восторгов и просветленных окаянств, поразительная коллекция черновиков... в поисках окончательного беловика: лика человеческого, освещенного лучами „умного сердца"». В поиске подобного «лика» и обретают конкретность черты «незнакомца», постигая которого стремимся лучше понять, каковы мы сегодня.
